Спортивная индустрия как бизнес

Спортивная индустрия как бизнес

Спорт как предпринимательская деятельность стал формироваться 120–130 лет назад, на рубеже XIX и XX веков, когда в Англии и США возникли первые профессиональные лиги – футбольная и бейсбольная. Тогда основным источником дохода была продажа билетов на матчи. Зрители приходили на стадион, наслаждались хоккеем, боксом или теннисом, а владельцы команд и организаторы турниров зарабатывали хорошие деньги. Все были довольны. Однако в 1929 году грянула Великая депрессия, и уже в начале 1930-х систему пришлось менять, поскольку выручка от продажи билетов резко упала. И спортивные менеджеры были вынуждены, во-первых, искать способы привлечения людей на трибуны, а во-вторых, новые источники получения прибыли. Им удалось и то и другое.

Что же они предприняли?

  1. Бейсбольные матчи перенесли с дневного времени на вечернее, поскольку платежеспособная публика могла посещать стадион только после работы. Игры стали проходить при искусственном освещении, хотя долгое время считалось, что можно получать удовольствие лишь от просмотра матча при солнечном свете.

  2. Бейсбольные матчи начали транслировать по радио, хотя владельцы команд и опасались, что это сократит число болельщиков на играх. Но эффект оказался обратным – их количество увеличилось. Большая аудитория привлекла рекламодателей и спонсоров. Так были найдены сразу три источника дохода, которые и по сей день привлекают в спорт огромные средства.

  3. Впервые был проведен Матч всех звезд, так как стало понятно, что спорт должен быть шоу, иначе в борьбе за внимание публики он проиграет кино, цирку, а может быть, даже театру.

Три таких простых шага всего за 5–7 лет не только вывели спорт из кризиса и дали ему огромный толчок к развитию, но и заложили основы новой мощной индустрии, которая стала играть заметную роль в экономике. Так, поединок боксеров Джо Луиса и Макса Шмелинга, состоявшийся в Нью-Йорке в 1938 году, принес городу $3 млн (сейчас примерно $55 млн c учетом инфляции). При этом Правительство США не оказывало профессиональному спорту финансовой помощи. На Западе это не принято. Спорт – и командный, и индивидуальный, и технически сложный (автогонки), и компьютерный – зарабатывает сам. Основные статьи его доходов:

  • продажа прав на ТВ-трансляции;

  • спонсорские контракты;

  • реклама;

  • призовые за участие в турнирах;

  • доходы в дни матчей (продажа билетов, мерча, еды, напитков);

  • доходы от продажи игроков (в командных видах спорта);

  • доходы от сдачи в аренду спортивных сооружений;

  • доходы от проведения экскурсий по стадиону.

При этом деньги, обращающиеся в европейском и американском спортивном бизнесе, находятся под бдительным общественным контролем. 10 лет назад, в сезоне 2011/12, УЕФА ввела систему под названием финансовый фэйр-плей (то есть игра, честная с финансовой точки зрения). Основной ее принцип: футбольный клуб не может тратить больше, чем зарабатывает (расходы команд на улучшение инфраструктуры и обучение молодежи в данной системе не учитываются). Финансовый фэйр-плей (ФФП) призван уберечь футбольные клубы от закредитованности и иных денежных проблем, а также поддержать общее финансовое здоровье европейского футбола. Клубы, нарушившие принципы ФФП, ждет наказание: выговор или предупреждение, штраф, вычет очков и так далее.

Каждый год аудиторская фирма Deloitte составляет рейтинг богатейших футбольных клубов. По ее данным, в 2020 году самым-самым стал ФК «Барселона», заработавший €715,1 млн. По оценке той же компании, в 2016-м «Барса» принесла экономике столицы Каталонии $906 млн, что составляет 1,5 % ВВП этого города. В том же году клуб организовал 16 620 рабочих мест. 6 % туристов, посетивших Барселону, назвали футбольную команду главной причиной своего приезда. Вот такой синергетический эффект создает спорт в западной экономике.

Итак, в Европе и США в спорте крутятся огромные деньги: в 2016 году американская компания UFC, занимающаяся организацией боев ММА, была продана за $4 млрд. 15 годами ранее, в 2001-м, она стоила $2 млн, то есть за полтора десятка лет ее цена выросла… в 2 000 раз. В России о сделках такого масштаба приходится лишь мечтать: в нашей стране спорт только начинает становиться бизнесом.

Спортивный бизнес в России: в начале пути

Сейчас в России профессиональный спорт – это социальный проект. Команды профессионалов официально и неофициально поддерживаются государственными и окологосударственными структурами. Например, согласно данным, опубликованным на портале www.sports.ru, магнитогорскому хоккейному клубу «Металлург» в 2019-м выделили 400 миллионов рублей по муниципальной программе поддержки физкультуры и спорта. Другая команда КХЛ – уфимский «Салават Юлаев» – в том же году получила 2,17 млрд из Фонда социальных целевых программ, который финансируется в том числе ПАО «АНК «Башнефть» (57,66 % акций этой компании принадлежат ПАО «НК «Роснефть», 25 % – Республике Башкортостан).

Система государственного финансирования профессионального спорта досталась нам от Советского Союза. Тогда каждый спортивный клуб был прикреплен к какому-нибудь ведомству или крупному предприятию: «Локомотив» – к Министерству путей сообщения, «Динамо» – к МВД, «Торпедо» – к ЗИЛу и так далее. За 30 лет эта схема не претерпела серьезных изменений: на место ведомственных денег пришли средства муниципального или регионального бюджета, а на место денег производственных предприятий – деньги газовых, нефтяных и иных сырьевых компаний.

Однако в последние годы и власть предержащие, и простые болельщики все чаще призывают начать переход от государственного финансирования профессионального спорта к государственно-частному, а со временем и сугубо частному, такому как на Западе. И первый шаг к этому уже сделан: в «Стратегии развития физической культуры и спорта до 2030 года», утвержденной Правительством России 28 ноября 2020 г., среди ценностей обозначено устойчивое экономическое развитие, а именно «стремление к инновациям, поддержка конкуренции и частной инициативы, а также развитие форм пропорционально сочетанного бюджетного и внебюджетного финансирования спорта», а структура, в которой профессиональные спортивные клубы почти полностью зависят от бюджетных средств и финансирования государственными компаниями, названа неустойчивой. Чтобы сделать спортивную систему более устойчивой, в стратегии предусмотрены, в частности, такие шаги:

  • проведение аудита расходования бюджетных средств в сфере физической культуры и спорта с последующей оптимизацией направлений и объемов расходования;

  • обеспечение стимулирующих экономических и нормативно-правовых условий для использования механизма государственно-частного партнерства при строительстве, реконструкции, эксплуатации и управлении объектами спортивной инфраструктуры;

  • выработка и реализация мер по налоговой поддержке организаций, осуществляющих деятельность в сфере физической культуры и спорта;

  • обеспечение возможности осуществления коммерческой деятельности на спортивных объектах, находящихся в государственной и муниципальной собственности, в целях повышения финансовой устойчивости спортивных организаций;

  • выработка и реализация мер по повышению финансовой прозрачности субъектов профессионального спорта.

Последний шаг уже реализуется силами спортивных журналистов, блогеров и болельщиков: в российском обществе стало нормой публично обсуждать денежную сторону профессиональной спортивной жизни, в том числе заработные платы игроков и размеры комиссионных их агентов. Еще 2–3 года назад мало кто задумывался, из каких средств оплачиваются счета футбольных, хоккейных и других команд. В 2019 году на официальном сайте РФС появилась информация о доходах и расходах российских клубов. Произошло это под давлением УЕФА: футбольные команды всех европейских стран должны придерживаться принципов финансового фэйр-плей.

Спортивный бизнес в России: в начале пути 1

КХЛ и ее команды тоже стали более прозрачными: в хоккейной лиге существуют потолок (900 млн рублей) и пол (270 млн рублей, с увеличением до 450 млн к сезону 2022/23) зарплат. Это значит, что сумма окладов и бонусов всех хоккеистов клуба не может быть выше потолка и ниже пола. Такие лимиты нужны, чтобы уравнять шансы состоятельных и небогатых команд на привлечение сильных игроков, а также стимулировать клубы выпускать на лед молодежь. Получился своеобразный хоккейный финансовый фэйр-плей.

В общем, отечественные спортивные клубы учатся жить по средствам, откуда бы они ни поступали, и публично отчитываться о своих доходах и расходах. А тем временем всё больше россиян начинают относится к спорту как к предпринимательской деятельности. В этом году в Москве прошла вторая практическая конференция по эффективному управлению спортивными проектами и предпринимательству в спорте «Спорт как бизнес». Специалисты индустрии делились опытом, обменивались идеями, представляли свои проекты и налаживали полезные связи. Познакомиться с материалами конференции можно на ее официальном YouTube-канале https://www.youtube.com/channel/UCtzWcqoklyulmHMJBrlc1VQ.

В России появляется всё больше возможностей получить профессию спортивного менеджера. Например, в бизнес-школе RMA или на образовательном портале Skillbox. Значит, спрос на таких специалистов высок. И со временем он, скорее всего, будет только расти. Как будет расти и число действительно частных спортивных команд – созданных с нуля или перешедших из-под опеки государства под управление бизнес-структурам. Примеры успеха на этом поприще уже есть. Самый яркий – футбольный клуб «Краснодар», основанный 22 февраля 2008 года предпринимателем Сергеем Галицким, который тогда владел сетью магазинов «Магнит».

За 13 лет на личные деньги Сергей Галицкий построил футбольную империю, куда, кроме команды Российской премьер-лиги, входят 35-тысячный стадион и детская футбольная академия «Краснодар», в которой учатся 11 000 мальчишек. На сегодняшний день это лучшее в России учебное заведение такого типа.

Будучи человеком дела, Сергей Галицкий редко дает интервью. В одном из немногих, на YouTube-канале «Русские норм!» https://www.youtube.com/watch?v=FnHUG6e434k, на вопрос, может ли футбольный клуб стать бизнесом, он ответил так: «Это зависит от ситуации в стране: сколько мы можем брать за билеты. Это зависит от того, сколько лига может платить клубам, а это зависит от цен на рекламу. Реклама зависит от уровня жизни. Когда мы говорим про школу, да, ок, есть внешний рынок, куда мы можем продавать ребят, потому что только 11 человек на поле играют. Здесь я могу сказать: да, школа должна быть прибыльной. Когда мы говорим про футбольный клуб в России, учитывая, что мы все-таки боремся с более платежеспособными странами… В Англии, не знаю, миллиарда полтора платит телевидение, а у нас 60 миллионов. Я не обвиняю никого. Я просто констатирую факт. Наверное, нам тяжело с ними бороться на равных и говорить о прибыльности. Если мы хотим конкурировать с ними, мы вынуждены покупать футболистов с другими зарплатами, а не с теми, которые нам могут здесь позволить быть прибыльными. Но дорогу осилит идущий. И мы видим, что все клубы потихоньку подстраиваются под эту ситуацию. Мы идем к прибыльности. Когда это получится, невозможно сказать. <…> Я вижу, что наш футбол развивается. Я вижу великолепное будущее. Просто, наверное, терпение – это такое редкое качество, которое нам не очень свойственно. Мы хотим все и сегодня. Ну с чего?! Если европейцы вкладывают в футбол больше денег, ну с чего мы должны их обыгрывать?! Нам надо прекратить рассказывать про запилы и распилы, а просто тупо работать каждый день. Пробовать улучшать свои школы. Пробовать искать дарования. Пробовать работать с тренерским составом. Пробовать платить в детской школе тренерам больше. Пробовать отправлять их на тренировки. И когда-то будет результат».

Если проанализировать ситуацию в других популярных командных видах спорта, то положение дел в российском футболе, описанное Сергеем Галицким, похоже на ситуацию в хоккее и баскетболе. Наши лиги вынуждены конкурировать за игроков с такими огромными платежеспособными структурами, как НХЛ и НБА. А между тем, по информации составителей «Стратегии развития физической культуры и спорта до 2030 года», в России доля коммерческих доходов в хоккее – 34 %, в футболе – 30 %, а баскетболе – 14 %, так что и государству, и бизнесу предстоит проделать огромную работу, чтобы профессиональны спортивные клубы зарабатывали хотя бы 60–70 % своего бюджета.

Тем временем в индивидуальных видах спорта наши предприниматели успешно реализуют международные бизнес-проекты. Так, венчурный инвестор Леонид Богуславский, увлекшийся триатлоном только в 62 года, вместе с легендарным триатлетом Крисом Маккормаком организовал в 2017-м коммерческую суперлигу триатлона (SLT). Три года спустя в SLT придумали, как проводить соревнования по триатлону в закрытом помещении. Идея гениальна и проста: вдоль бортика бассейна ставят велотренажеры и беговые дорожки, а картинка триатлонной трассы и цифровые аватары атлетов создаются с помощью платформы для виртуальных тренировок Zwift.

Первые SLT Arena Games – именно так в суперлиге назвали триатлонные соревнования под крышей – сразу же привлекли огромную телеаудиторию. Их смотрели в 160 странах. Вот такой неожиданный эффект дала пандемия коронавируса.

Кроме Галицкого и Богуславского, в спорт вкладывают деньги и другие наши миллиардеры. Причем часто ими движет не бизнес-интерес, а искреннее желание принести пользу обществу, из чего можно сделать вывод, что ситуация в российском спорте не так плоха, как кажется на первый взгляд. Например, Алишер Усманов – в прошлом профессиональный фехтовальщик, а с 2008 года президент Международной федерации фехтования (FIE) – всеми силами популяризирует и двигает вперед «родной» вид спорта, а также помогает своей жене Ирине Винер-Усмановой развивать художественную гимнастику. На деньги Усманова в Москве был построен Дворец гимнастики, а в подмосковном Новогорске – Центр гимнастики. Оба спортивных объекта носят имя Ирины Винер-Исмановой.

Если внимательно посмотреть на всю спортивную отрасль России, то станет ясно, что самым перспективным с точки зрения предпринимательства в нашей стране сейчас является киберспорт (индивидуальные или командные соревнования на основе видеоигр). Во-первых, прибыльным он является уже сейчас. Во-вторых, согласно оценке аудиторской компании PWC, ближайшие несколько лет киберспортивный бизнес будет расти на 20 % в год. В-третьих, поскольку этот рынок молод и далек от насыщения, на нем есть место и для малых, и для средних, и для крупных предпринимателей. Так, киберспортивные клубы и арены появляются во многих уголках нашей страны. Одна только сеть киберклубов Colizeum, у которой можно купить франшизу, планирует открыть в 2021 году более 200 новых заведений по всей России. Говорят, есть случаи, когда киберспортивный клуб, в который нужно инвестировать в среднем от 3 до 7 млн рублей, выходил в плюс всего за квартал, а чистая прибыль такого заведения может составлять 300 000 рублей в месяц.

В общем, киберспорт и связанный с ним бизнес в России чувствуют себя хорошо. Видимо, поэтому в «Стратегии развития физической культуры и спорта до 2030 года» им посвящена всего одна строка. Зато в этом документе главной помехой в развитии физкультуры и спорта признаны возможные изменения в структуре доходов граждан и падение спроса на услуги в этих сферах.

Словом, чтобы спорт в России быстрее стал полноценным бизнесом, нужно строить сильную экономику и повышать уровень жизни людей. А уж предприниматели придумают, как мотивировать болельщиков регулярно приходить на стадионы, а рекламодателей и спонсоров – подписывать долгосрочные контракты. 

Комментарии 0

© ООО "Межрегиональный Информационный центр" Политика конфиденциальности Условия использования Файлы cookie Справка Приложение